В старину башкиры и казахи имели обычай нападать друг на друга и угонять с собой чужой скот — чинить барымту.
Однажды бурзянский батыр Ялан Юмаш с друзьями совершил налет на кустанайские земли, туда, где находилось яйляу известного в тех местах человека по имени Алсын Аргын. Само же место носило название Тубылгы. Неожиданно появившись в сумерках, иштяки угнали с собой целый табун лошадей Аргына. Вместе с табунами они захватили двух мальчиков лет по десяти-двенадцати.
Одного из мальчиков привел к себе домой старик Хабыр из Усергенского рода, сделав его седьмым своим сыном. А взял он казахского сына вот почему. Проснулся старик Хабыр в полночь, вышел во двор и видит: в стороне овчарни возле очага живое что-то светится. Подошел он ближе, а это тот самый казахский мальчик лежит, сплошь светом озаренный. Замер Хабыр в безмерном удивлении, стоит, значит, и глазам своим не верит. Пригласил жену. А в это время рассвет уже настал. Но маленький пленник из казахских степей продолжал светиться, лежал, весь облитый лучами. Вот тогда и решил Хабыр, что мальчик тот осенен особым знаком благоденствия и взял его к себе.
А Ялан Юмаш в то время раздавал дары своим воинам, каждому воздавал по заслугам. Хабыр ничего у него не взял, только попросил отдать ему того самого светящегося мальчика. Он привел его к себе домой, пригласил стариков аула и при всех дал мальчику имя Мамбет. Так и стал расти Мамбет среди шести других сыновей Хабыра, мужать да сил набираться.
Однажды Хабыр отправил Мамбета гонцом в Урман-Ямашево. А там жила одна красивая девушка, которой не нравился ни один знакомый джигит. Мамбет же ей сразу приглянулся. Да и Мамбету она пришлась по душе. Вернулся он домой и обо всем рассказал Хабыру. Старик одобрил его выбор. Он отправил в Урман-Ямашево сватов, и вскоре привез девушку домой. Братья стали завидовать Мамбету, называть его не иначе как «пришлый казах». Тогда Мамбет сказал своей юной жене: «Давай уедем на твою родину, к отцу твоему». Но та не согласилась: «Я приехала к тебе не затем, чтобы возвращаться на родину». Тогда Мамбет стал просить благословения Хабыра на возвращение в родные кустанайские степи. Хабыр согласился его отпустить. Он выделил ему три отменных коня, дал одежду, велел испечь да нажарить на дорогу, и с тем проводил его на родину.
Мамбет вместе с женой, детьми остановился на отдых у сестры в деревне Тирекле. Там и остался зимовать. По весне он отправился в дальнейший путь.
Так, не спеша, он добрался до отчего дома.
Вернувшись к казахам, Мамбет стал внедрять дурной обычай: находил съедобным мясо павшей скотины. «Я не видел, что она издохла, значит и есть могу», — говорил он и ел себе спокойно дохлятину. Так и жил два или три месяца. Но вот однажды опомнился он и подумал так: «Нет, так не годится. От нечестивой еды, чего доброго, дети помрут как нечестивцы. Вернусь-ка я обратно к своим башкирам, гюй». И, собравшись вновь, тронулся в обратный путь. И опять остановился он у сестры. А там в то время проходил праздник — состязания. А сестра Мамбета была богатой байбисе, которая жила на широкую ногу. Она сказала Мамбету: «Если хочешь вернуться в прежние края, добрые кони в моих руках. Беги!» Она наготовила ему пищи на дорогу, посадила на лучших аргамаков, собрав самые необходимые вещи, и с тем проводила его в путь. Заметив отсутствие Мамбета, казахи бросились за ним вдогонку. Почувствовав за спиной опасность, Мамбет решил пойти на хитрость. В пустынной степи, где он проезжал, было озеро, сплошь заросшее камышами. В них-то и нырнул Мамбет вместе со своими лошадьми, поклажей и спутниками. Преследовавшие его казахи не осмелились войти в озеро, побродили так и этак, поездили вдоль да поперек, но так и не нашли Мамбета.
Так и спасся Мамбет, вернулся на родину своего детства, башкирскую землю — к лесам и горам, холмам и долинам. Выйдя со степной стороны, он переехал через Яик и погожим летним утром вышел к реке Таналыку. И так как в тот момент, когда он переезжал Таналык, занималась заря, он назвал то местечко Танатаром — Рассветало.
Едва вернувшись на эту землю, он поднялся на Улькан-тау (Старшая гора). Там он нашел брошенную им некогда камчу. То место возле реки Таналык с горой Улькан и стало его главным становищем во всей жизни. Летовал он на яйляу, что располагалось на берегу озера Бирлекуль. Но не мог он жить спокойно в одиночестве — поехал к старику Хабыру. Но к тому времени старика уже не было в живых. Оказывается, отчим до конца своей жизни не забывал Мамбета и за хорошую службу оставил ему по завещанию 20 голов лошадей. Мамбет забрал лошадей и стал жить неподалеку от аула Хабыра. Сюда же он перевез жену и детей и повел мирную и благополучную жизнь.
Благополучие и богатство его росли с каждым годом. Табуны его лошадей очень скоро привыкли к раздольным степным просторам, к благодатным тебеневкам, нагуливали там жир, силу и резвость.
Видя его быстрое обогащение, стали исходить завистью живущие с ним рядом бурзянцы: «Этого наглого казаха надо убить!» К Мамбету приехал один из друзей, живших среди башкир, и предупредил: «Будь осторожен, в предстоящие три дня иштяки хотят тебя убить». Но Мамбет не стал браться за оружие. Он велел сбивать самый лучший кумыс, зарезать самую жирную кобылу, перед своей юртой натянуть длинный аркан, сам же предупредил жену: «Кто бы к нам ни приехал, вели привязать его коня, сама встречай его с открытым лицом и угощай как желанного гостя».
И вот башкирские конники остановились возле его коновязи. Мамбет каждого из них встречал как долгожданного гостя, угощал кумысом и жирным мясом. Башкиры остались весьма довольны таким приемом. Один из стариков сказал: «Угощение может и камень растопить. А раз так, жить Мамбету». Не причинив никакого зла, башкиры уехали обратно. Но Мамбет не мог успокоиться. Он понимал, что без кровного родства ему не жить в мире и согласии со своими соседями-башкирами. И он решил сродниться с одним из башкир, кто бы владел красноречием сэсэна. Он поехал в Верхний Урал и посватался к дочери тамошнего сэсэна по имени Яхия. От дочери Яхии у него родился сын Исянгул. Когда мальчику исполнилось десять лет, отец и мать повезли его к дедушке Яхие. Сэсэн то ли признавать не хотел внука, родившегося от казаха, то ли испытать его хотел при гостях, только сказал он так:
«Позвоночник — разве мясо, внук — разве сын?» Тогда Исянгул, стоявший у дверей, вышел в круг и сказал: «Эх, ата! Оказывается, мясной позвоночник не падал в твой котел, оказывается внук, могущий заменить сына, не входил в твой дом».
Услышав такой ответ, сэсэн испытал полное удовольствие, в радости своей обнял внука: «Ах, дитя мое, видно, мое красноречие передалось тебе!»
С тех пор Мамбет зажил спокойно, не опасаясь за свою жизнь. Чтобы обучать своего сына Исянгула, он нанял русского человека по имени Степан. Этому ученому человеку он подарил озеро под горой Улькан-тау:
«Вот тебе озеро — ешь его рыбу, вот тебе мой сын — сделай его ученым человеком!» — сказал он Степану. С тех пор местные жители стали называть то озеро Степановым озером.
С детских лет Исянгул рос способным и восприимчивым мальчиком. Степан давал ему не только знания, но и растил самостоятельным, думающим человеком. А тот действительно оказался благодарным учеником. Когда он прошел воспитание под руководством Степана и вышел в люди, то стал начальником двенадцати башкирских кантонов. В нынешнем ауле Исянгулово он держал свое войско. Когда царское правительство укрепилось в тех местах, Исянгул сказал своему отцу: «Возьми себе землю». Старик Мамбет пошел к губернатору с просьбой выделить ему землю. Губернатор написал ему на собачьей шкуре разрешение владеть землей. «Выбери себе площадь там, где тебе нравится», сказал он. Мамбет избрал себе место на берегах Таналыка — там, где было его первое становище. Долго смотрел он на свои владения и сказал так:
— В реках водится рыба, в долинах — дикий лук растет, на горах высятся камни, земля дарит пищу. Находчивый джигит и в голод не выпустит из рук узду благополучия!
В том месте он и пустил свои родовые корни. Аул, который он основал, стал в его честь называться Мамбетом. Да и гора, что рядом с аулом, стала с тех пор называться Мамбет-тау.
