В прежние времена жили в одном ауле муж с женой. Был у них сын единственный, Шакиром звали. Из-за бед­няцкой своей нужды отец послал сына в город, чтобы он там немного подзаработал. Поработав в одном городе, скопил Шакир три рубля и пошел в другой город. Придя туда, присел на улице на скамейку. Сидит, смотрит. И видит, что люди почему-то все в одну сторону потяну­лись.

— Куда это народ идет? — спросил егет у прохожего.

— В городском саду есть школа, там учатся играть в шахматы, — ответил прохожий.

Подумал егет, подумал и тоже направился к дверям этой школы. Спросил у учителя:

— Сколько, интересно, вы возьмете, коль и меня научите?

— За все обучение берем три рубля, — ответил учи­тель.

Поговорив с ним, поступил Шакир в эту школу и научился играть в шахматы так здорово, как никто дру­гой во всей округе не умел. После этого вернулся он в свой аул. Одежка-обувка у него сильно поизносилась.

Отец с матерью наскребли денег, отправили его еще в один город. Добравшись, опять сидит егет на скамейке и видит: люди гурьба за гурьбой спешат куда-то к окраине города.

— Зачем они идут туда? — спросил Шакир у прохо­жего.

— Там есть школа, — ответил тот. — Это такая школа, где учат играть на всяких музыкальных инструментах.

Тогда и егет наш пошел в эту школу.

— Сколько, — спрашивает, — берете за то, что учите?

— Три, — отвечают, — рубля за все время. Принялся егет учиться игре на разных инструментах и так старался, что не было никого другого, кто бы его превзошел. Вернулся к отцу-матери, став хорошим музы­кантом.

Отец с матерью, когда сын вернулся, опять наскребли денег и третий раз послали его в город. И опять егет поступил учиться. Учился так хорошо, что никто другой сравняться с ним не мог. Выучившись, вернулся в отцов­ский дом, но чему учился — отцу-матери не сказал.

Родители Шакира по бедности своей, чтобы как-то денег заработать, пускали к себе на постой проезжих путников. Однажды остановился у них попить чай бай, хозяин верблюжьего каравана. Отец отдал Шакира этому баю в услужение за прокорм. Посадил бай егета верхом на верблюда, и отправились они в далекий путь. Шел караван, шел и оказался в песчаной пустыне. Истомила их в пустыне жажда, пока не нашли колодец. Стали доставать воду, но из-за того, что верблюды пили много, вода в колодце быстро убыла. Зачерпывалось уже только по пол бадейки, потом еще меньше. Тогда обвязали Ша­кира по поясу веревкой, спустили в колодец. Он начер­пывал воду в бадейку и отсылал наверх.

Но вода совсем иссякла. Егет принялся раскапы­вать дно колодца. Копал, копал, глядь — золото выкапы­вает.

— Тут золото есть! — кричит егет баю.

— Клади его скорей в бадью! — кричит бай.

И вот Шакир наполняет бадью за бадьей, а наверху грузят золото в возы. Когда нагрузили сколько-то возов, егет крикнул:

— Все, золота в колодце больше нет! Бай спустил в колодец конец веревки.

— Привяжись! — кричит.

Обвязался Шакир вокруг пояса, но когда его почти уже вытянули, бай перерезал веревку. Грохнулся егет опять на дно колодца.

Бай, забрав все золото, увел караван, а Шакир сидит в колодце. Вылезти оттуда самому — ну, никакой воз­можности не было. Через два дня проезжий человек остановился у колодца, спустил ведро, чтобы достать воды.

— Вытащи меня отсюда! — взмолился Шакир. Вытащил егета тот человек. Высказав ему тысячу благодарностей, Шакир продолжил свой путь. Шел, шел и набрел на человеческое жилье. Заходит в дом, а там только одна старуха какая-то спит. Видит егет — на гвозде скрипка висит. Снял ее тихонечко и заиграл так задушевно, что старуха проснулась со слезами на глазах.

— Уж сколько лет, — говорит, — я голос этой скрипки не слышала, спасибо тебе, сынок! Какая у тебя нужда?

— Нужда у меня очень большая, — отвечает егет. — Туда, куда я иду, пешком не дойти.

Старуха проводила Шакира, подарив ему коня. По­мчался егет на быстроногом скакуне, эх, как помчался! И догнал караван удравшего с золотом бая. Бай огля­нулся, увидел его.

— Ай, сынок, — говорит, — я как раз думал послать людей, чтоб тебя из колодца вытащили, а ты, оказы­вается, сам спасся. Очень хорошо получилось. Вот скоро и до своего города доедем.

Потом бай написал что-то, положил в конверт, за­клеил, на конверте поставил номер своих ворот в городе и говорит Шакиру:

— Лети вперед, отдай это письмо байбисе, получишь подарок за радостную весть.

Сунув письмо за пазуху, помчался Шакир в сторону города. В пути подумал: «Постой-ка, а что тут напи­сано?» Вскрыл письмо, прочитал. В письме было написано: «Сделай как-нибудь так, чтобы доставивший это письмо бесследно исчез». Убить, значит, велит. Раз такое дело, Шакир взял да написал точь в точь как рукой бая другое письмо: «Выдай, свершив никах, нашу дочь Зубайду за егета, доставившего это письмо. Я избрал его своим зятем». Руку Шакира никак невозможно было отличить от руки бая — не зря, выходит, егет последний-то раз в школе искусству писать учился.

Прочитала жена бая письмо, видит — мужем написано Что тут поделаешь, выдала байбися дочку за Шакира.