Жил некогда царь по имени Науширван, царствовал в персидском вилайете*. Был он, скажу я тебе, настолько правдив и честен, что другого такого человека не было во всем мире. Поэтому народ именовал его Науширваном Справедливым.

Жил в те же времена еще один достойнейший муж, Хатамтай. Равных ему по части щедрости не нашлось бы и во всей Вселенной. По этой причине и старый, и малый величали его Хатамтаем Щедрым.

Науширван Справедливый и Хатамтай Щедрый крепко дружили меж собой, и каждый из них почитал другого. Но злоязычные люди разными наговорами нарушили их дружбу, вызвали вражду. И однажды Науширван Спра­ведливый в сердцах вскричал:

—  Я — царь! Пусть Хатамтай склонит голову к моим ногам, иначе я погублю его!

Дошли его слова до слуха Хатамтая, и Хатамтай ска­зал:

—  Нет у меня, свободного человека, нужды склонять голову к его ногам. Не признаю я таких царей.

Теперь весть об этом довели до Науширвана. Распа­лился царь и вознамерился отомстить за дерзость.

Владел Хатамтай скакуном по прозвищу Актамак, равных которому мир еще не знал. До того, скажу я тебе, быстроногий был конь, что месячный путь одолевал за день. Науширван Справедливый, разозлившись на Хатамтая Щедрого, дал обет: «Либо голову его получу, либо — скакуна!»

У царя была дочь, столь, скажу я тебе, прекрасная, что красавицы из красавиц стеснялись показываться рядом с ней. И вот Науширван Справедливый, собрав свой народ, вдруг объявил:

Соплеменники! Я, Науширван Справедливый, дол жен наказать Хатамтая. Коли он, человек низкого звания, не склоняет голову передо мной, царем, и коли я не покажу миру свою царскую власть, то какой, сами посудите, у меня, сидящего на троне, будет авторитет? Эй, народ, кто доставит мне либо голову Хатамтая, либо, на худой конец, его скакуна, того женю на единственной своей дочери.

В этом царстве в ту пору жил один бедный егет. Был он не из робких и лицом красивый. «Добра у меня нет, терять тут нечего. Выпадет счастье, так женюсь на царев­не, не выпадет, так и умереть не жалко», — решил этот егет и, поклявшись доставить либо голову Хатамтая, либо, на худой конец, его скакуна, отправился в путь.

Едет егет и думает: «Сделаю свое дело, не заезжая к Хатамтаю — подкараулю его где-нибудь или заеду прямо к нему, погощу, а ночью, когда заснет, отрежу голову». Ехал он, размышляя так, ехал и доехал до од­ного аула. Тут из крайнего дома вышел мужчина.

—  В какую сторону к Щедрому ехать, где примерно он живет? — спросил у него егет.

—  Зачем он тебе? Что у тебя за дело к нему?

—  Я — человек бедный и увечный. Не подаст ли, думаю, Щедрый что-нибудь во имя милосердия, — отве­тил егет.

Тогда незнакомец объяснил, как доехать до аула, где живет Щедрый, и егет благодаря этому вскоре пред­стал перед самим Хатамтаем.

У Хатамтая Щедрого не было под рукой другого живот­ного, чтобы зарезать для угощения гостя, кроме этого необыкновенного коня, все раздал людям. И Хатамтай зарезал своего скакуна, наварил мяса, накормил егета до отвала, и все делал сам, хлопотал, оказывая госте­приимство, как усерднейший из усердных слуг. Когда подошло время ложиться спать, своими руками постелил постель и уложил гостя. Потом лег сам и уснул.

А егет, изумленный щедростью Хатамтая, думал: «Горе мне! Замыслил убить из-за девушки такого хоро­шего человека! Не принесет мне это дело славы! Хоть и не убью его, какая-нибудь девушка для меня найдется, а столь щедрого мужа больше не найти!» Думал он так, думал и горько заплакал. Хатамтай, услышав плач, проснулся и спрашивает:

—  О, мой драгоценный гость, почему ты плачешь? Егет, ничего не утаив, рассказал, зачем он приехал.

Хатамтай, выслушав его, сильно огорчился.

—  Вай, — говорит, — какая жалость! Из двух воз­можностей у тебя осталась только одна!

—  Я отказался от своего намерения, — отвечает егет, плача.

А Хатамтай опять:

Вай, какая жалость! Скакуна-то я зарезал. Остается только, коли это тебя устроит, пожертвовать головой.

Сказав так, вскочил Хатамтай с места, схватил висев­ший на кирэгэ* кинжал, приставил к горлу — собрался сам себе голову отрезать. Ладно еще его жена, вскочив следом, отвела его руку.

—  Опомнись, — говорит, — Щедрый! А Хатамтай:

—  Не мешай! Гостю нужна моя голова. Не отступилась жена.

—  Подумай-ка, — говорит, — ведь ты принял ошибоч­ное решение. Пока гость довезет голову до царя, лицо изменится, царь не признает твою голову, а коль и при­знает, может совершить злодейство — отказаться от обе­щания выдать дочь за этого бедного егета. Лучше отдать гостю голову вместе с телом, живьем-то уж ты наверняка принесешь пользу.

Найдя слова жены вполне убедительными, Хатамтай надел себе на голову недоуздок и протянул повод егету. Как ни отнекивался егет, не принял Хатамтай его воз­ражений, заставил-таки повести себя к царю на поводу, да еще и со связанными руками.

Много дней они шли, немалый путь одолели, немало вод пересекли, пока дошли до города, где царствовал Науширван Справедливый. Прослышав, что такой-то егет ведет Хатамтая Щедрого, царь сам выехал им на­встречу. Выехал и видит: руки у Хатамтая связаны, на шее — веревка, на голове — недоуздок, — и впрямь бед­ный егет ведет его на поводу. Изумленный всем этим царь спросил у егета:

—  Как ты его поймал?

Егет, ничего не упустив, поведал обо всем, что пере­жил, что видел и слышал. У Науширвана Справедливого душа, видать, переполнилась — заплакал царь, слушая рассказ егета. Выплакавшись, сказал:

—  Воистину щедр тот, кто, оторвав от себя послед­нее, отдает другому. Найдется ли еще муж, готовый, по­добно Хатамтаю, отдать даже собственную голову?

В свою очередь Хатамтай Щедрый сказал:

—  Хочешь, мой падишах, — отсеки мне голову, хо­чешь — преврати меня в раба, только уж, пожалуйста, исполни то, что обещано этому егету.

Куда Науширвану Справедивому деваться — не огра­ничиваясь выражением восхищения щедростью Хатамтая Щедрого, подтвердил обещание выдать дочь за этого самого егета. Потом снова сказал:

—  Хатамтай ради щедрости не пожалел головы. Коли я, не сумев подавить свою злость, убью его, то потеряю в глазах народа право именоваться Справедливым.

Сказав так, освободил он Хатамтая от пут и принял его в свои объятия. И вернулась их дружба.

После этого, говорят, оба они прожили долгую жизнь, дошли до конца земного пути в полном согласии и пере­селились в мир вечного блаженства.

Башкирское народное творчество. Том V. Бытовые сказки. — Уфа: Башк. кн. изд-во, 1990. — 496 с. Составитель А.М. Сулейманов.